Суд заставил мать-одиночку выплатить два миллиона за защиту детской площадки.
Владимир ВОРСОБИН
В России появился судебный прецедент: теперь за жалобы будут наказывать рублем?
«Вы и правда приехали в Питер из-за этой детской площадки?» - недоверчиво спросила местная чиновница.
- Правда.
- И только из-за нее-е-е?! - последняя гласная была растянута до такого сарказма, что стало неловко…
Действительно, в наше-то время… Кругом санкции Запада, дрожащий от бомбежек и стенаний телевизор, новости такие, что включаешь их как компьютерную игру, где белоснежные герои с восемнадцатью жизнями мочат ненавистных орков.
Даже борьба с сосульками у нас полна телевизионной драматургии: Вот, к примеру, вице-губернатор Санкт-Петербурга Игорь Албин выступает перед разъяренной общественностью - лично скребет лопатой улицу. Посоветовал жителям не рассчитывать на коммунальщиков, самим убирать улицы, и вот - подает пример… Ну, сюжет? Сюжет!
А тут какая-то детская площадка на проспекте Науки. Зажатая со всех сторон такой несметной армадой продуктовых магазинов, ресторанчиков и ларьков, словно весь смысл существования культурной столицы Руси - купить куру, закусить шавермой и, перепрыгивая с поребрика на поребрик через зимнюю жижу, добраться, наконец, домой…
История эта началась обыкновенно: узнали жители дома № 44, что мэрия собирается продать застройщику двор. Узнали, что детскую площадку снесут, что появится под окнами очередной магазин.
Люди расстроились. Люди вообще склонны к градостроительному инфантилизму - привязываются к качелям, к скверикам, песочницам, каруселям, почему-то злятся, когда это все давит бульдозер…
Бывает даже - когда наши граждане обнаруживают, что за них что-то решили (причем не абстрактно - не выборы, не законы, не прочие глупости, а вот так, по-взрослому - с экскаваторами, котлованами и стройкой под окном), у них начинает просыпаться что-то вроде гражданского самосознания.
И в доме № 44 оно и проснулось.
На проспекте Науки закипела гражданская жизнь - соседи даже начали узнавать друг друга, собираться, писать коллективные письма.
И вполне могли бы остановиться на этом романтическом этапе. Ну хотя бы из-за русского инстинкта самосохранения.
Ну это когда кто-то крикнет: «А давайте напишем в мэрию!» или «А давайте, черт возьми, выясним - по какому праву!». И сначала все - «Да-а-а!» «Давай-давай!», а потом тихо думают: «А смысл?»
Поэтому процентов 80 подобных историй заканчиваются после первого же залпа отписок чиновников. Граждане трезвеют. Им становится как-то лень. Некогда. «Правды все равно не добьешься». «Все куплено!» «Да пошли эти,…!» - приятно думаешь ты, засыпая под уютный телевизор. И условную детскую площадку бульдозер сносит спокойно, не нарушая городской идиллии.
Но на проспекте Науки люди как-то увлеклись. Уперлись.
Жители решили поставить на себе жестокий эксперимент. Они подумали, что добьются своего, как их учит власть - с помощью закона. И бросили властям вызов.
И суд его принял.
В итоге именем Закона детская площадка была снесена.
Но самое интересное, что именем Российской Федерации судья Калининского суда Петербурга Мария Кондрашева обязала мать-одиночку Оксану Королёву... выплатить(!) застройщику, строительной компании «Елисей на Науке», 2 миллиона 20 тысяч рублей.
Да-да, это не галлюцинация, можете прочитать эту строчку еще раз: за то, что жительница жаловалась, она должна «выплатить 2 миллиона 20 тысяч»….
То есть на проспекте Науки случился любопытный судебный прецедент. Получается, русская Фемида мягко предупредила российских жалобщиков, ворчунов, правозащитников и других персонажей, шумно бодающихся с несправедливостью, - а стоит ли? Вам это точно надо? Точно-точно? А если подумать?
На проспекте Науки закипела гражданская жизнь - соседи даже начали узнавать друг друга, собираться, писать коллективные письма.
Фото: Владимир ВОРСОБИН
"КОМУ-ТО ЖЕ НАДО БЫЛО ПОДПИСАТЬ?!"
- Я вот иногда и сама думаю - зачем?! - Оксана Королева с тоской глядит в окно - Если бы все вернуть назад...
- Жалеете?
- Не то что жалею, - задумывается, - но очень хорошо бы подумала, стоило ли связываться...
Судя по ее маленькой двухкомнатной квартире, малышу на руках и бабушке-пенсионерке, пережившей инсульт сразу после приговора - для этой семьи два миллиона - даже не сумма. А какое-то мистическое слово. Проклятье.
- У меня отец умер после этого суда, - говорит Оксана, глядя в окно. - Не выдержал.
Молчим.
- Нам звонят самые разные люди из других районов. Утешают. Поддерживают. Предлагают даже в магазин сходить или с ребенком погулять. Сочувствуют нашей борьбе.
Оксана опять смотрит куда-то вниз. Слежу за ее взглядом - ну, конечно, та самая окаянная площадка.
От подъезда до железного ограждения, которое застройщик с полицией и ребятами из охранной фирмы поставил год назад, несколько метров. Открываешь подъездную дверь и натыкаешься на железный щит будущей стройки.
- Раньше мы там с ребенком гуляли, на лавочках сидели, - отрешенно говорит Королева, - Теперь там будет новый магазин. Их во-о-он тут сколько. Штук пятнадцать в квартале. - вонь, алкаши, шум... Это будет шестнадцатый.
- Жалеете? - снова спрашиваю. Пытаюсь для себя понять: живет человек своими тихими проблемами, сводит еле концы с концами (зарплата у матери-одиночки 15 тысяч), и вдруг зачем-то бросается в какую-то сумасшедшую историю, как в прорубь. Наверное, сейчас думает: Господи, ну зачем?
- А там выбора не было... - пожимает плечами. - Кому-то надо было подписать эту бумагу. Я и подписала.
- Но два миллиона! - вырывается у меня
- Ну кому-то же надо было подписать! - уже с болью кричит она. - Вы же знаете!
Знаю.
И я с сомнением качаю головой.
ДЕПУТАТСКИЙ БУНТ
Забегая вперед, скажу, что более идиотских, более лютых по цинизму историй из жизни российского чиновничества, я не встречал.
Это я почувствовал сразу, при рассказе главы муниципального Совета Валентины Сергеевой, о том как она целый(!) год пыталась сообщить(!) мэрии, что во дворе существует (!) детская площадка.
- Сначала я подумала, что в мэрии не в курсе - рассказывает она, - нам присылают заявку на проведение торгов по этой территории, депутаты пожали плечами - что за бред! Это же чуть ли не единственная игровая площадка для детей в районе... Мы собираем совет депутатов и единогласно решаем «категорически отказать в согласовании».
Через три месяца из управления по инвестициям мэрии приходит новый письменный запрос с просьбой согласовать продажу того же участка. Муниципальный совет снова единогласно голосует против. Но уже недоуменно.
- «Я подумала, наверное они нам не верят, и отправила в управление фотографии детской площадки - вспоминает Сергеева, - думала, может, тронут там кого эти фото, там же в конце концов люди работают...
- Но через четыре месяца из мэрии новый запрос - согласуйте продажу. В муниципалитете поняли - дело нешуточное. Кому-то земля потребовалась так, что тут уже не важно: «дети - не дети...»
И депутаты встали за площадку намертво - опять единогласно «категорически отказать». Депутаты даже решились на что-то вроде бунта - на площадке мятежный муниципалитет поставил за свой счет новые качели, карусели...
Мэрия затихла.
Это был удивительный для России момент, когда граждане и их депутаты пребывали в уверенности, что сделали общее дело. Они вместе отстояли сквер.
Но, извините, трогательно-поднебесная часть истории заканчивается. Начинается настоящая городская жизнь.
Мятежный дом №44 с его бурной гражданской жизнью, кстати, успокоился, он все уже понял…
Фото: Владимир ВОРСОБИН
МАЛЕНЬКИЙ СТАЛИНГРАД
Тут питерские власти вспомнили об одной спасительной штуке, которая называется российский Закон. Если покопаться в нем, можно найти много полезного. И оказалось, что по закону о местном самоуправлении, мэрия и не обязана ничего согласовывать с муниципалитетами.
Доверия к местным депутатам мало. Пусть они и знают - где стоит детская площадка, к вопросам покупки-продажи земли их подпускать опасно - слишком дорогой товар, как говорят законодатели, коррупционно-емкий.
Поэтому лучше доверить продажу земли управлению по инвестициям города Санкт-Петербурга, которая абсолютно неподкупно и честно вручила детскую площадку специально созданной для торгов строительной фирме «Елисей на Науке». Когда-то это фирма называлась просто «Елисей», но после тщательной, длинной серии перерегистраций, почкований, делений и смен собственников, кто на самом деле ей владеет, теперь, наверное, знает только ее реальный хозяин и ОБЭП.
Сделка состоялась. Мэрия стряхнула пыль со своих ног. А “Елисей” выплатив в городской бюджет за аренду около тридцати миллионов рублей вдруг обнаружил, что его в районе, мягко говоря, не любят.
Местные депутаты хоть формально перед ним и капитулировали, но в разговоре саркастически крутили у виска «дескать, может вы там в мэрии свои вопросы порешали, но запомните - люди с такой обидой не смирятся».
Именно тогда, в начале 2013 года жители дома №44 впервые собрались в своем скверике, чтоб обсудить как защищать свой маленький Сталинград...
Оксана Королева: Вот тут был сквер, где мы гуляли с детьми... Надпись за ее спиной: «Свято место пусто не бывает»...
Фото: Владимир ВОРСОБИН
ВОЛШЕБНАЯ КНОПКА МЭРИИ
Впрочем у истории был шанс закончиться хотя бы на этом предгрозовом этапе. Ведь противники вполне могли предложить друг другу компромисс. Застройщик, конечно, мог подсластить пилюлю и предложить, например, построить площадку где-нибудь еще...
Впрочем - а зачем?
Как у нас обычно— люди бузят-бузят, ну и успокаиваются сами собой. Селяви. Обух плетью не перешибешь. И чего нервничать? Властям уже ничего не надо. Депутаты смущенно разводят руками. Бизнесмены их потирают...
Дом № 44, конечно, побушевал немного. Исполнил все упражнения оскорбленного властью горожанина - завалил обращениями инстанции, помитинговал. Люди даже сгоряча на несколько минут перекрыли соседнюю трассу, (за что один из активистов схлопотал в лицо от нетерпеливого водителя, видевшего в гробу все виды гражданской солидарности).
И испробовав уже абсолютно все, случайно нажали на какой-то рычажок. На «волшебную кнопку».
«В субботу это было, - вспоминает лидер сопротивления дома №44 Оксана Королева, - Отправляю я в администрацию президента России телеграмму. Только отнесла на почту - начались чудеса! Через два часа у нас во дворе стоял вице-губернатор Санкт-Петербурга Марат Оганесян.
Мэрию словно подменили.
Чиновникам словно переформатировали мозг, ввели другие данные, нажали клавишу “Энтер” - и те побежали исполнять противоположное с той же убежденностью на лице.
«Сегодня застройщику было направлено уведомление о прекращении договора аренды в добровольном порядке в течение двух недель. Ему предложено освободить территорию” - заявил вице-губернатор, - "Детскую площадку вернут обязательно, даже еще в лучшем виде!».
Люди праздновали победу. Неожиданную. Свалившуюся с небес. Подаренную кем-то из лучезарной высоты Кремля.
Вот тут-то Королевой сказали: подпиши бумагу.
В этом триумфе справедливости не хватало юридической галочки - решения суда о запрете строительства. Для этого нужно было формальное обращение граждан. Абсолютно формальное. Ведь все же - аллилуйя! - решено на самом верху.
- Я и подписала - вспоминает Оксана, - Я не могла поступить иначе...
И все закружилось-завертелось-заработало. Делегация буйного дома отправилась в Москву в администрацию президента, где жителей очень хорошо приняли и обстоятельно поговорили.
5 марта 2014 года Калининский суд принял решение в пользу гражданки Королевой и приостановил строительство.
Снова в этой истории настал момент счастливого единения прозревшей власти с русским народом.
И тут словно кто-то снова взял волшебную палочку, и...
“ОНИ ЖЕ НЕ МОГУТ ОБМАНУТЬ?!”
События снова развернулись на 180 градусов в считанные дни.
Та самая детская площадка на проспекте Науки. Фото - vk.com
Тот же самый Калининский суд уже 29 июня 2014 года отменил собственное решение, и с той поры все суды Королева с грохотом проигрывает.
«Удивительна позиция мэрии, - рассказывает один из юристов, присутствующий на суде, - им достаточно признать свою ошибку при выделении земли, чтобы Королева выиграла процесс. Но никто не хочет подставляться, признавать ошибок - намного легче, чтобы Оксана ответила за всех».
«Поймите и нас - объясняет свою позицию представитель «Елисея на Науке», - мы во всех судебных инстанциях доказали, что арендовали участок законно. Но из-за таких как Королева мы потеряли уже около 70 миллионов рублей. Именно по ее иску суд применил обеспечительные меры и заморозил строительство. Мы взыскали с нее эти деньги, чтобы люди поняли - они несут ответственность за свои действия.
- Но вице-губернатор заявил, что строительства у дома №44 не будет.
- Пусть тогда мэрия или возвращают деньги или предоставляют нам другой участок. Мэрия не предлагает нам ни того, ни другого...
- возмущается юрист компании.
«Мэрия оставила одну, видимо, решив, что проблема - этих двух миллионов - теперь моя и застройщика - вспылила сразу после приговора несчастная Королева...
Сейчас Оксана надеется, что там наверху, вспомнят о ней и одарят наконец справедливостью…
Кстати, интересное совпадение - вице-губернатор категорически отказался от комментариев «КП», но вечером Королевой позвонили из мэрии и пообещали, что все образуется...
Под окном Оксаны готовится стройка... Скоро к матери-одиночке наверняка придут судебные исполнители. За двумя миллионами.
А мятежный дом №44 с его бурной гражданской жизнью, кстати, успокоился, он все уже понял…
И стал нормальным. Как все.
И только Королева надеется.
«Мне обещали - говорит похоже уже не со мной Оксана, - Они же не могут вот так взять и обмануть?!»
ОСОБОЕ МНЕНИЕ
Юрист Общества прав потребителей РФ Дмитрий Лесняк: Здесь большие претензии к суду
- Ничего нового в этой истории нет. Это не первый случай, когда застройщик наказывает жителей, вот только суммы возмещения ущерба не те. В моей практике иски застройщиков к гражданам ограничиваются несколькими десятками тысяч рублей, а тут два миллиона! Здесь большие претензии к суду. Думаю, эту сумму можно будет оспорить.
Кстати, Европейский суд, решения которого у нас являются обязательными, очень настороженно относится к таким ситуациям. Он полагает, что с гражданина, реализующего свои права, нельзя взыскивать крупные суммы, потому что это приведет к «замораживающему эффекту». Если граждане узнают, что в случае проигрыша их могут раздеть до нитки, они перестанут защищать свои законные интересы и таким образом гражданское общество можно быстро парализовать.
Интересно, что само понятие «замораживающий эффект» впервые появилось именно в российской судебной системе и стало ее, увы, отличительной особенностью.
Источник: http://www.kp.ru/daily/26340/3223206/
